Личная и творческая судьба м. цветаевой на протяжении многих лет находилась в центре пристального внимания ахмадулиной. уже в позднем своем эссе "божьей милостью"о цветаевой " ахмадуллина напишет: "ее имя, все, что названо этим именем, нас к особенному стеснению сердца, к особенной спертости воздуха в горле", в цветаевской же судьбе она отметит "исполнение жизненной трагедии", "воплощение каждого мига этой трагедии". каждый день судьбу . каждый вечер подвожу итоги. не сверяюсь по календарю. дорожу сегодня многим.. все закономерно и светло. все зачем-то было кстати. то. что опалило – не сожгло. то. что было болью. стало статью.. (м. цветаева) "судьба цветаевой совершенна дважды, - говорила белла ахмадулина безукоризненное исполнение жизненной трагедии и безукоризненное воплощение каждого мига этой трагедии, воплощение в то, что стало блаженством для нас. и в этом смысле нам остается считать судьбу цветаевой счастливейшей в нашей словесности, потому что редко кому дано так воплотить все, что даровано в идеале человечеству, а в нашем случае ей одной – марине цветаевой. еще учтем, что она была не нам чета. она была вождь своей судьбы, и воинство ее ума и духа следовало за этим вождем.. " " живу, как другие танцуют: до упоения – до головокружения – до тошноты! я знаю, кто я: танцовщица души. 19-ый год – в быту – меня ничему не научил: ни бережливости, ни воздержанию. хлеб я так же легко беру – ем – , как если бы он стоил 2 коп. (сейчас 200 р.) , а кофе и чай я всегда пила без сахара. я от природы не терплю запасов. или съем, или . победить старость – как сейчас – молодость – мне – ирония. москва 19-го года ничему не удивляется: мне самое время жить. я так мало женщина, что ни разу, ни разу мне в голову не пришло, что от голода и холода зимы 19-го года есть иное средство, чем продажа на рынке. ничто не может быть больше радости, с которой я бросаю тетрадку для человека, если не радость, с которой я бросаю человека для тетрадки. лицемерия, - вот чего во мне не хватает. найду ли я когда-нибудь человека, который настолько полюбит меня, что даст мне цианистого кали, и настолько узнает меня, что поймет, будет убежден, что я никогда не пущу его в ход раньше сроку. – и потому, дав, будет спать спокойно. словно теплая слеза, капля капнула в глаза. там, в небесной вышине кто-то плачет обо мне. (быль. – вчера, на улице. ) «я буду любить тебя все лето» , - это звучит куда убедительней, чем «всю жизнь» и – главное – куда дольше! все мое отношение к людям – весь разлет моего маятника – между: желанием все оправдать – и требованием быть во всем оправданной. я рождена для удовольствий света, дружбы нескольких избранных друзей и единственной чудесной любви некоего благородного господина, прекрасного обликом и высокого духом. - тешу себя глупостями! почему я так глубоко- во всем, что другим так легко? – найти чей-нибудь дом, взять билет на вокзале, выкроить – по готовой выкройке – детскую рубашечку. определенная атрофия какой-то части мозга. о, как я издали чую то, чего не могу – и какой у меня тогда кроткий – от неизбежности – голос! я, кажется, требую, чтобы меня сейчас любили, как будут любить через сто лет. так же безнадежно, как требовать деньги в счет верного! но через сто лет! – наследства. и требовать не у того, кто оставит, а у других. и гарантией выставлять свою уверенность. соответствие полное.. и самое обидное, что я ведь знаю, как меня будут любить через 100 лет! марина цветаева. записные книжки. (фрагменты записей, с 1915 по 1920 год)
Спасибо
Популярные вопросы