Впервом батальоне нашего полка был знаменитый связист. фамилии его я уже не помню, звали лешкой. маленький, худенький, с тоненькой детской шейкой, вылезающей из непомерно широкого воротника шинели, он казался совсемребенком, хотя ему было не меньше семнадцати-девятнадцати лет. особую детскость ему придавали нежно-розовый цвет лица, совершенно непонятно как сохранившийся после многонедельного сидения под землей, и глаза, как огоньки-живые, выразительные, совсем не взрослые глаза. знаменит же он был тем, что много читал. у него была своя библиотека, в прошлом, очевидно, клубная, а сейчас никому не нужная, разбомблённая, заваленная кирпичем. когда бы вы ни пришли на командный пункт батальона, всегда могли застать его в своем углу, у аппарата, с трубкой и с глазами, устремленными в книжку. наверху гудело, стреляло, рвалось, а он сидел себе, поджав ногу, и читал. где-нибудь в сети обнаружится прорыв-загнёт страницу, побежит, починит, вернётся и опять глаза в книгу. лешка читал всё, что попадалось под руку. и всё прочитанное вызывало у него массу различных мыслей, рассуждений ,вопросов. и в то же время он по-детски эмоционально переживал всё приподносимое ему книгами. когда он прочита "попрыгунью" чехова, он долго не мог прийти в себя. по-моему, он даже всплакнул немного. и всё это происходил в каком-нибудь полукилометре от немцев, в подвале, всегда набитом людьми, усталыми, невыспавшимися, где лежали и стонали раненые, где умирали. в декабрьскую ночь нас передвинули на северо-западные скаты мамаева кургана. лёшке пришлось расстаться со своей библиотекой. вот тут-то лёшка и затосковал. у меня был томик хеменгуэя в тёмно-красной обложке. эту книгу я украл у одного длинноносого майора с гладко выбритым лицом и серебряными волосами ежиком. когда я нёс лешке книгу, я невольно спрашивал себя, поймет ли он этого отнюдь не лёгкого писателя. а наутро я узнал, что лёшка ранен. он лежал на плящ-палатке, бледный, потерявший свой девичий румянец. и больше я лёшку не видел. хочется верить, что он жив и по-прежднему много читает. и тот томик прочёл. не думаю что хемингуэй стал его любимым писателем, слишком у него много недоговоренного, а лёшка любил ясность. но в этих двух столь несхожих людях-прославленном писателе и мальчишке, родившемся под саратовом и окончившим только шесть классов, мне видится что-то общее. (по в. некрасову.) какая проблема текста? и