Почему никто из чиновников города n не осознаёт, что хлестаков не ревизор?

Они боятся того ,что он ревизор , ведь город в плохом состоянии

Ей сна нет от французских книг, а мне от больно спится. минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь. счастливые часов не . кто беден, тот тебе не пара. подписано, так с плеч долой. грех не беда, молва нехороша. мне всё равно, что за него, что в воду. блажен, кто верует, — тепло ему на свете! и дым отечества нам сладок и приятен! нам каждого признать велят и ! господствует ещё смешенье языков: французского с нижегородским? велите ж мне в огонь: пойду как на обед. что за комиссия, создатель, быть взрослой дочери отцом! служить бы рад, прислуживаться тошно. свежо предание, а верится с трудом. ах! тот скажи любви конец, кто на три года вдаль уедет. как станешь представлять к крестишку ли, к местечку, ну как не порадеть родному дистанции огромного размера. дома новы, но предрассудки стары а судьи кто? ах, злые языки страшнее пистолетов. я странен; а не странен кто ж? но чтоб иметь детей, кому ума недоставало? чины людьми , а люди могут обмануться. а смешивать два эти ремесла есть тьма искусников, я не из их числа. я глупостей не чтец, а пуще образцовых. обманщица смеялась надо мною! похвальный лист тебе: ведёшь себя исправно. ба! знакомые все лица! снаружи зеркальце, и зеркальце внутри кричали женщины «ура! » и в воздух чепчики бросали. в деревню, к тётке, в глушь, в саратов читай не так, как паномарь, а с чувством, с толком, с расстановкой где ж лучше? где нас нет. числом поболее, ценою подешевле. что говорит! и говорит, как пишет! уж коли зло пресечь: собрать все книги бы да сжечь. сюда я больше не ездок карету мне! карету! ах! боже мой! что станет говорить княгиня марья алексевна! собаке дворника, чтоб ласкова была

онегин читал смита

описание  еды

ел roast-beef окровавленный, трюфли, лучшие блюда французкой кухни, стразбурга пирог нетленный, сыр лимбургский живой, ананас и дорогое

вино кометы.

распорядок дня

проснется за полдень, едет на бульвар, потом обед, потом, вечером в театр, потом домой переодеться и поскачет он на , после домой, в постель, и опять проснется за описание кабинета

  все, чем для прихоти обильной         торгует лондон щепетильный         и по волнам         за лес и сало возит нам,         все, что в париже вкус голодный,         полезный промысел избрав,         изобретает для забав,         для роскоши, для неги модной, —         все украшало кабинет         философа в осьмнадцать лет.         янтарь на трубках цареграда,         фарфор и бронза на столе,         и, чувств изнеженных отрада,         духи в граненом хрустале;         гребенки, пилочки стальные,         прямые ножницы, кривые         и щетки тридцати родов         и для ногтей и для зубов.         быть можно дельным человеком         и думать о красе