Представь, что в XII веке во время краткого перемирия между крестоносцами и мусульманами рыцарь-тамплиер пригласил на совместную львиную охоту знатного

По уставу рыцарям-монахам была запрещена охота, как и другие светские развлечения. Конечно, устав периодически нарушался. Остаётся ещё проблема языка – арабы и европейцы не учились понимать друг друга. Но если предположить, что такой разговор состоялся, он мог идти так.
Христианин стал бы расписывать, как важен Иерусалим и другие святые места для его веры. На это мусульманин мог бы рассказать, как ценны они так же для ислама: Иерусалим – третий по важности город в этой религии после Мекки и Медины, из него Джабраил вознёс Мухаммада на небеса, где Аллах изложил ему суть истинной веры.
После этого мусульманин мог бы рассказать, как прекрасны были исламские государства, которые уничтожили христиане, как они процветали. На это рыцарь стал бы описывать, как процветают ныне государства крестоносцев, насколько они достойны восхищения и земной славы. Они стали достойными наследниками мусульманских государств.
После этого воины могли бы заговорить о тактике и вооружении друг друга, выясняя, кто сильнее на поле битвы.
В итоге мусульманин попытался бы закончить тем, что примирение не возможно, потому что христиане захватили земли, принадлежавшие исламу, на что рыцарь сказал бы, что примирение действительно не возможно, потому что мусульмане хотят вновь занять земли, наиболее важные для христиан.