Немного лет тому назад, там, где, сливаяся, шумят, обнявшись, будто две сестры, струи арагвы и куры, был монастырь. из-за горы и нынче видит пешеход столбы обрушенных ворот, и башни, и церковный свод; но не курится уж под ним кадильниц благовонный дым, не слышно пенье в поздний час молящих иноков за нас. теперь один старик седой, развалин страж полуживой, людьми и смертию забыт, сметает пыль с могильных плит, которых надпись говорит о славе прошлой - и о том, как, удручен своим венцом, такой-то царь, в такой-то год, вручал россии свой народ. однажды генерал из гор к тифлису проезжал; ребенка пленного он вез. тот занемог, не перенес трудов далекого пути; он был, казалось, лет шести, как серна гор, пуглив и дик и слаб и гибок, как тростник. без жалоб он томился, даже слабый стон из детских губ не вылетал, он знаком пищу отвергал и тихо, гордо умирал. из жалости один монах больного призрел, и в стенах хранительных остался он, искусством дружеским спасен. но после к плену он привык, стал понимать чужой язык, был окрещен святым отцом, с шумным светом незнаком, уже хотел во цвете лет изречь монашеский обет, как вдруг однажды он исчез осенней ночью. три дня все поиски по нем напрасны были, но потом его в степи без чувств нашли и вновь в обитель принесли. и близок стал его конец; тогда пришел к нему чернец с увещеваньем и мольбой; и, гордо выслушав, больной привстал, собрав остаток сил, и долго так он говорил: "ты слушать исповедь мою сюда пришел, . все лучше перед кем-нибудь словами облегчить мне грудь; но людям я не делал зла, и потому мои дела немного пользы вам узнать, а душу можно ль "
Спасибо
Популярные вопросы