Чем русская наступательная стратегия превосходила европейскую стратегию маневрирования?

В XVIII в. европейская военная мысль считала основным методом войны маневрирование армиями с целью лишения противника коммуникаций и захвата его территории. Целью борьбы был не разгром, а вытеснение противника. Подобная стратегия приводила к затяжным войнам, исход которых определялся истощением одной из сторон.
П. А. Румянцев одним из первых русских военачальников решился перешагнуть через казалось бы незыблемые каноны тогдашней военной науки — отказался от маневренной войны. В первую русско-турецкую войну он со своей армией устремился навстречу главным силам турок и в 1770 г. разгромил их в сражении на реке Кагул. И это при том, что планом кампании его войскам отводилась второстепенная роль! Выжидательной «стратегии маневрирования» Румянцев противопоставил стратегию решительных действий.
К концу столетия в русской армии окончательно утвердилась наступательная стратегия: цель войны — не истощение, а сокрушение противника. Так, в войне с Францией А. В. Суворов требовал от подчинённых: «Атаковать и бить противника в открытом поле... Не терять времени на осады... Никогда не распылять сил для сохранения различных пунктов».
Высочайшие боевые качества русских солдат и офицеров позволили командованию отступить от канонов линейной тактики. Боевые порядки русской армии со временем стали отличаться большой гибкостью и выстраиваться в соответствии с боевыми задачами и характером противника. Так, против конных орд турок применялся строй каре. Не была отброшена даже линейная тактика, если её применение могло принести наибольший эффект. Всё это разнообразие тактических приёмов свидетельствовало о том, что период ученичества пройден и русское воинское искусство достигло своего расцвета.