На утро Петр отправился прямиком в Остенбург на верфь Ост-Индской компании. Его сопровождали десять русских волонтеров, в том числе и Меншиков, а остальных волонтеров Петр разослал по всему порту, учиться парусному и канатному ремеслу, выделке мачт, такелажному делу и кораблевождению. Сам Петр записался в плотники к корабельному мастеру Герриту Клаасу Поолю.
Голландцы, желая наглядно показать царю, что предстоит делать, собрали и разложили для обозрения все части корабля, прежде чем приступить к закладке киля. Затем, по мере того, как эти части одна за другой становились на место, судно быстро росло, как огромная модель из современного детского конструктора. Стофутовый фрегат получил имя «Апостолы Петр и Павел», и Петр с воодушевлением трудился на каждом этапе его сборки.
Он явился на верфь с рассветом, неся на плечах топор и инструменты, как и все остальные рабочие. Он не допускал никаких различий между ними и собой и строго-настрого запретил, чтобы его в глаза или за глаза величали каким-нибудь титулом. В часы послеполуденного отдыха он любил присесть на бревнышко и поговорить с моряками или корабельщиками — с любым, кто называл его «плотник Питер» или «баас (мастер) Питер».
Тех же, кто обращался к нему со словами «ваше величество» или «сир», он попросту не замечал или даже отворачивался и смотрел в другую сторону. Когда двое английских вельмож пришли своими глазами взглянуть на русского царя, который работает простым плотником, мастер, чтобы указать им, кто тут царь, крикнул: «Плотник Питер, ты почему не помогаешь своим товарищам?» — и Петр, не говоря ни слова, подошел, подставил плечо под бревно, которое несколько рабочих не могли поднять, и помог водрузить его на место. Петр очень радовался дому, который ему предоставили. С ним вместе жили несколько его товарищей — эдакая артель ремесленников. Поначалу кушанья для царя готовили в гостинице, где стояло посольство, но такой порядок ему не нравился. Он хотел жить совершенно независимым хозяйством. У него не было определенных часов для трапез: он предпочитал есть, когда проголодается. Поэтому было решено, что его станут снабжать дровами и продуктами, а дальше пусть поступает, как хочет. С тех пор Петр сам разводил огонь и что-то стряпал для себя, как обыкновенный плотник.
Но хотя он жил за границей, одевался и работал, как ремесленник, ни сам Петр, ни его соотечественники никогда не забывали, кем он был на самом деле и какой огромной властью обладал. Царские наместники в Москве никак не хотели действовать без ведома и согласия государя, так что каждая почта доставляла толстые связки писем с просьбами распорядиться или оказать милость, просто с новостями. На этой верфи, за тысячи миль от своей столицы, Петр стал интересоваться делами российского управления гораздо больше, чем прежде.
За пределами верфи все возбуждало ненасытное любопытство Петра. Он все хотел видеть собственными глазами. Он посещал фабрики, лесопилки, прядильные и бумажные мануфактуры, мастерские, музеи, ботанические сады и лаборатории. Везде он спрашивал: «А это для чего? А это как устроено?» И, выслушав объяснения, кивал: «Хорошо. Очень хорошо».
Спасибо
Популярные вопросы